Котенок-зомби
читать дальшеЯ пытаюсь понять, что я делаю не так. Нет, по всей видимости, я не идеальное потомство – размножаться не желаю, призовыми медалями (сиречь дипломами, карьерой и прочими няшечками) производителей не радую, да и вообще… вроде и с табуном, а вроде и не в нем. По логике вещей, был бы у меня еще характер хороший – тогда б можно было меня терпеть.
Но я не пойму простой, наверное, вещи. Почему-то я всегда могу подождать. Да, я понимаю, что по первому моему свистку никто не понесется делать то, что мне нужно – ну люди вообще устроены иначе, чтобы с охотой носиться по свистку… И обещанного три года ждут, и дорога ложка к обеду, и прочее «делу время», и каждому овощу тоже время свое. А мне когда будет время? Когда я буду вовремя?
«Мне уже младшая сегодня устроила концерт по заявкам, теперь ты туда же?». «Сейчас я тороплюсь, давай потом». «Слушай, это может подождать?». «Ты всегда выбираешь самый неподходящий момент».
Ну может, дело в том, что я действительно всегда со всякими глупостями подхожу. К примеру, я никогда не заявляла, что беременна. Что у меня двояк в четверти по какому-либо из предметов. Или что хочу сделать аборт. Или что мне нужны деньги. Или что меня выгоняют из школы/академии/с работы. Или что я собираюсь нах в Тибет практически изучать буддизм и тантрический секс. Или еще что-нибудь столь же серьезное, капитальное и идиотское.
С другой стороны, я знаю, что могу подойти со всем этим, и… угу. Нет, меня выслушают. И окажут поддержку, а это самое главное. Но я ведь хочу быть хорошей девочкой, а подобное настоятельное требование родительских ресурсов (денег, внимания, нервов и ты ды) для хорошей девочки нехарактерно.
Может, я выбрала весь свой лимит внимания в детстве? Я довольно часто болела, насколько помню, года не проходило без простуд. И когда была совсем маленькая, мешала родителям спать. Они тогда еще не знали, что нормальный здоровый ребенок без причины вопить больше пяти минут не будет, и укачивали меня на руках – по крайней мере об этом я слышала семейные легенды.
А потом отдали бабушке. Анне Павловне, в коммуналку. Я из того прошлого уже кусочки помню…но очень смутно, не скажу даже, сколько мне тогда было. Точно, что до школы.
Вообще очень мало что помню из детства до школы – только отдельные обрывки воспоминаний. Кусачее платье в мелкую бежевую клеточку, сползающие колготки, и проткнутые пальцем в углу обои. Школу первые годы тоже не помню, только кусочками, что вот первый класс (цветы не помню, одежду не помню), потом в конце сентября родителям дали однушку в Веселом поселке, хотя оказывается, там прописана бабушка, и наверное, дали-то ее бабушке, по очереди… но переехали туда родители с нами. Двухэтажную кровать помню, и как в школу можно было ходить разными путями. Странно… нет, действительно странно. Я помню, что первый урок, на который я попала в новой школе (той, что в Веселом Поселке), было «письмо». Впоследствии оно стало «русский язык». И там проходили «жи-ши пиши с буквой и», а это вроде как не сентябрь, а как минимум декабрь, и то если очень-очень ускоренная программа обучения… может, это был сентябрь второго класса? Не помню. Помню только, что в первой школе я проучилась очень недолго, а потом через три года в нее вернулась, когда родители разводились, и я жила у бабушки Галины Ильиничны. Пятый класс я после нового года оканчивала уже в той школе, куда пошла первый раз… а потом родилась Света, мы отмывали квартиру на Ленинском перед ее с мамой приездом из роддома, я стала там жить и ходила уже в гимназию, что под окнами.
Это я к чему… всегда был кто-то, кто требовал внимания больше, чем я.
Может, это я просто ною. И ревную. И надо бы поменьше думать о себе. И что с истеричками, все общение с которыми сводится к выслушиванию их проблем, очень сложно ХОТЕТЬ общаться…
Ну хорошо, лампочки я давно уже вкручиваю сама. Может, по тому же принципу разбираться и с проводкой, компьютерными неполадками и прочим… что сама я сделать не могу, то я могу перепоручить профессионалам, в конце концов. Вызвать компьютерного мастера к нехорошо гудящей машине, или там… не знаю. В любом случае отцу не придется дергаться по лишним поводам.
И тогда общение со мной можно будет и вовсе свести к минимуму. Поздравлять на новый год, день рождения, выслушивать поздравления на новый год, 23 февраля, 8 марта, и собственные дни рождения… и просить сидеть с кошками. Их уже двое – одну привозили на днях кошкодарители, серенькая голубоглазая мохнатая пуська. Потому что кошка Мирка – кошка папина, а пуська будет для мамы и Светы.
А я все думаю, думаю, думаю… Звонить самой – значит отрывать минуты от чужого времени. На себя. Нехорошо.
Завести тоже котенка, что ли… жалко. Загнется животина. И уехать никуда нельзя будет дольше, чем на сутки.
Мужа? А нах я кому сдалась без жилплощади и бабла. К тому же муж – скотина еще более бесполезная, чем кошка; а те, кто не скотина – тем на меня болт положить, и я их понимаю. Мне самой на себя болт положить было бы на их месте.
Ребенка от кого попало не хочу. Вообще ребенка не хочу пока.
Будем сходить с ума от тактильного дефицита и недостатка общения.
Но я не пойму простой, наверное, вещи. Почему-то я всегда могу подождать. Да, я понимаю, что по первому моему свистку никто не понесется делать то, что мне нужно – ну люди вообще устроены иначе, чтобы с охотой носиться по свистку… И обещанного три года ждут, и дорога ложка к обеду, и прочее «делу время», и каждому овощу тоже время свое. А мне когда будет время? Когда я буду вовремя?
«Мне уже младшая сегодня устроила концерт по заявкам, теперь ты туда же?». «Сейчас я тороплюсь, давай потом». «Слушай, это может подождать?». «Ты всегда выбираешь самый неподходящий момент».
Ну может, дело в том, что я действительно всегда со всякими глупостями подхожу. К примеру, я никогда не заявляла, что беременна. Что у меня двояк в четверти по какому-либо из предметов. Или что хочу сделать аборт. Или что мне нужны деньги. Или что меня выгоняют из школы/академии/с работы. Или что я собираюсь нах в Тибет практически изучать буддизм и тантрический секс. Или еще что-нибудь столь же серьезное, капитальное и идиотское.
С другой стороны, я знаю, что могу подойти со всем этим, и… угу. Нет, меня выслушают. И окажут поддержку, а это самое главное. Но я ведь хочу быть хорошей девочкой, а подобное настоятельное требование родительских ресурсов (денег, внимания, нервов и ты ды) для хорошей девочки нехарактерно.
Может, я выбрала весь свой лимит внимания в детстве? Я довольно часто болела, насколько помню, года не проходило без простуд. И когда была совсем маленькая, мешала родителям спать. Они тогда еще не знали, что нормальный здоровый ребенок без причины вопить больше пяти минут не будет, и укачивали меня на руках – по крайней мере об этом я слышала семейные легенды.
А потом отдали бабушке. Анне Павловне, в коммуналку. Я из того прошлого уже кусочки помню…но очень смутно, не скажу даже, сколько мне тогда было. Точно, что до школы.
Вообще очень мало что помню из детства до школы – только отдельные обрывки воспоминаний. Кусачее платье в мелкую бежевую клеточку, сползающие колготки, и проткнутые пальцем в углу обои. Школу первые годы тоже не помню, только кусочками, что вот первый класс (цветы не помню, одежду не помню), потом в конце сентября родителям дали однушку в Веселом поселке, хотя оказывается, там прописана бабушка, и наверное, дали-то ее бабушке, по очереди… но переехали туда родители с нами. Двухэтажную кровать помню, и как в школу можно было ходить разными путями. Странно… нет, действительно странно. Я помню, что первый урок, на который я попала в новой школе (той, что в Веселом Поселке), было «письмо». Впоследствии оно стало «русский язык». И там проходили «жи-ши пиши с буквой и», а это вроде как не сентябрь, а как минимум декабрь, и то если очень-очень ускоренная программа обучения… может, это был сентябрь второго класса? Не помню. Помню только, что в первой школе я проучилась очень недолго, а потом через три года в нее вернулась, когда родители разводились, и я жила у бабушки Галины Ильиничны. Пятый класс я после нового года оканчивала уже в той школе, куда пошла первый раз… а потом родилась Света, мы отмывали квартиру на Ленинском перед ее с мамой приездом из роддома, я стала там жить и ходила уже в гимназию, что под окнами.
Это я к чему… всегда был кто-то, кто требовал внимания больше, чем я.
Может, это я просто ною. И ревную. И надо бы поменьше думать о себе. И что с истеричками, все общение с которыми сводится к выслушиванию их проблем, очень сложно ХОТЕТЬ общаться…
Ну хорошо, лампочки я давно уже вкручиваю сама. Может, по тому же принципу разбираться и с проводкой, компьютерными неполадками и прочим… что сама я сделать не могу, то я могу перепоручить профессионалам, в конце концов. Вызвать компьютерного мастера к нехорошо гудящей машине, или там… не знаю. В любом случае отцу не придется дергаться по лишним поводам.
И тогда общение со мной можно будет и вовсе свести к минимуму. Поздравлять на новый год, день рождения, выслушивать поздравления на новый год, 23 февраля, 8 марта, и собственные дни рождения… и просить сидеть с кошками. Их уже двое – одну привозили на днях кошкодарители, серенькая голубоглазая мохнатая пуська. Потому что кошка Мирка – кошка папина, а пуська будет для мамы и Светы.
А я все думаю, думаю, думаю… Звонить самой – значит отрывать минуты от чужого времени. На себя. Нехорошо.
Завести тоже котенка, что ли… жалко. Загнется животина. И уехать никуда нельзя будет дольше, чем на сутки.
Мужа? А нах я кому сдалась без жилплощади и бабла. К тому же муж – скотина еще более бесполезная, чем кошка; а те, кто не скотина – тем на меня болт положить, и я их понимаю. Мне самой на себя болт положить было бы на их месте.
Ребенка от кого попало не хочу. Вообще ребенка не хочу пока.
Будем сходить с ума от тактильного дефицита и недостатка общения.
@темы: Грустное, Девичье, Для памяти, Люди, Мысли вслух, Семья, Точка зрения