Котенок-зомби
суббота, 08 июля 2006
Котенок-зомби
Ну, он сел так вольготно, ножки свесил, и начал за уши вести меня в светлое будущее. На сей раз в его понимании светлое будущее выглядело как чтение Камши.
Что я вам могу сказать... Не надо было позволять упырю (пусть даже при посторонней поддержке) садиться на шею. Ничего хорошего на сей раз не вышло.
Строго говоря, эти двое (упырь и его группа поддержки, он сам знает кто) запихнули в меня полтома... красного на красном. Первое впечатление - буэ. Второе впечатление: скучное буэ. Третье впечатление, когда появился Алва - а, ну так бы сразу и сказали, что ненаучная фантастика, а то я мучаюсь, сысл ищу, персонажей симпатичных... А тууууууут... Фу.
По великому обещанию дочитала до сцены дуэли, потом по привычке не бросать дело совсем уж на где упало - благо там немного - до конца второй части.
Вот представьте себе - идет в меру нудное описание всякой псевдоисторической фигни - все нормально, лямур-тужур-абажур, подлецы и мерзавцы в должной комбинации с тупицами, патриотами и прекрсными ледями... И тут появляется персонаж - ну совсем из другого жанра (по всей видимости из дамского романа), чуть-чуть адаптированный под нужды текста. Не знаю, все равно что читаешь описание Антарктиды, и в тексте замечаешь описание плодоносящей банановой пальмы в открытом грунте. Или это, актеры играют Гамлета, а Полоний выходит на сцену в одних панталонах, при веере и потягивая баночное пивко. Даже еще хуже.
Разочарование случилось не велико (поскольку я и так была о тексте не слишком высокого мнения), но тем не менее имело место. В общем, я и раньше подозревала, что не зря меня так воротит от гирраической личности козьей морды... Дочитывать не хочу. Не факт, что не буду - в конце концов упырская коалиция так просто не сдается. Но уже не осталось даже исследовательсткого интереса в стиле "а может, вдруг не такое уж и гомно?". Геологоразведка доложила - гомно и есть. С вкраплениями гирраической личности.
Но ведь скучно же, господа мои! Тоска! Осел - животное простое, и идет вперед либо если у него под носом болтается морква, либо от ударов по заду.
Так вот, я морквы не вижу. Зад меж тем уже болит.
А вижу я книгу, где на протяжении половины объема жуют сопли и тянут резину.
Меня не цепляют все эти Диконы, Раканы, Катарины и прочие патеры с герцогинями. Мне банально неинтересно, что там с ними дальше случится. "Трех мушкетеров" я читала в десять-двенадцать лет. С тех пор... ну в общем, многобукавниасилил, одним словом.
Так что высказываю свою фрустрацию от процесса и его наполнителя, и заявляю о своем нежелании париться над этой тягомотиной далее.
Что я вам могу сказать... Не надо было позволять упырю (пусть даже при посторонней поддержке) садиться на шею. Ничего хорошего на сей раз не вышло.
Строго говоря, эти двое (упырь и его группа поддержки, он сам знает кто) запихнули в меня полтома... красного на красном. Первое впечатление - буэ. Второе впечатление: скучное буэ. Третье впечатление, когда появился Алва - а, ну так бы сразу и сказали, что ненаучная фантастика, а то я мучаюсь, сысл ищу, персонажей симпатичных... А тууууууут... Фу.
По великому обещанию дочитала до сцены дуэли, потом по привычке не бросать дело совсем уж на где упало - благо там немного - до конца второй части.
Вот представьте себе - идет в меру нудное описание всякой псевдоисторической фигни - все нормально, лямур-тужур-абажур, подлецы и мерзавцы в должной комбинации с тупицами, патриотами и прекрсными ледями... И тут появляется персонаж - ну совсем из другого жанра (по всей видимости из дамского романа), чуть-чуть адаптированный под нужды текста. Не знаю, все равно что читаешь описание Антарктиды, и в тексте замечаешь описание плодоносящей банановой пальмы в открытом грунте. Или это, актеры играют Гамлета, а Полоний выходит на сцену в одних панталонах, при веере и потягивая баночное пивко. Даже еще хуже.
Разочарование случилось не велико (поскольку я и так была о тексте не слишком высокого мнения), но тем не менее имело место. В общем, я и раньше подозревала, что не зря меня так воротит от гирраической личности козьей морды... Дочитывать не хочу. Не факт, что не буду - в конце концов упырская коалиция так просто не сдается. Но уже не осталось даже исследовательсткого интереса в стиле "а может, вдруг не такое уж и гомно?". Геологоразведка доложила - гомно и есть. С вкраплениями гирраической личности.
Но ведь скучно же, господа мои! Тоска! Осел - животное простое, и идет вперед либо если у него под носом болтается морква, либо от ударов по заду.
Так вот, я морквы не вижу. Зад меж тем уже болит.
А вижу я книгу, где на протяжении половины объема жуют сопли и тянут резину.
Меня не цепляют все эти Диконы, Раканы, Катарины и прочие патеры с герцогинями. Мне банально неинтересно, что там с ними дальше случится. "Трех мушкетеров" я читала в десять-двенадцать лет. С тех пор... ну в общем, многобукавниасилил, одним словом.
Так что высказываю свою фрустрацию от процесса и его наполнителя, и заявляю о своем нежелании париться над этой тягомотиной далее.
вторник, 04 июля 2006
Котенок-зомби
Титло: Горячо-холодно.
Рейтинг: PG? в общем, вряд ли больше, чем в каноне.
Не имею, не претендую, не был, не участвовал, все претензии к Кубо Тито.
Посвящается Аззи и всем прочим фанатам странных пейрингов.
Самым трудным было ненавязчиво избавиться от детишек. В конце концов, разговор очень конфиденциальный, а тема - щекотлива донельзя.
- ...Урахара-сан... Я... мне нужна ваша помощь. Я хочу попасть в Сейритей...
Жарко. Слова вязнут в летнем воздухе, как мухи в сиропе. Вся решимость, что была до начала разговора, тает быстрее, чем сладкий лед на блюдце.
Веер качается туда-сюда, потом...
- Ммм, ну видишь ли, я ведь не туристическое бюро. Так что давай-ка выкладывай, с чего это тебе туда понадобилось... да еще без друзей, если я правильно понимаю.
Придумать внятную отговорку мешает все та же жара, но шинигами в полосатой панаме истолковывает молчание по-своему.
- Впрочем, нет, дай подумать. Что может понадобиться в Сообществе Душ лишенному способностей Квинси? Вряд ли он задумал эффектный способ самоубийства - для этого есть куда как более простые способы, да и если учесть что этот Квинси - местный герой-рёка... Нет, пожалуй, дело не в этом. Вряд ли ему приспичило повидать знакомых... благо они и так регулярно мотаются туда-обратно, и все, отметим, норовят остановиться у меня... Но это так, к слову... Для ностальгии и поездок по местам боевой славы вроде бы еще рановато... Нет, скорее всего этого Квинси интересуют архивы Сейритей... те, что имеют отношение к Квинси и их силам, верно?
...В конце концов, Урахара - как ни противно это признавать - шинигами. А значит, живет уже несколько сотен (ой, как бы не тысяч...) лет, и опыту набрался за эти годы... много, в общем. Исида кивает - а что тут возразить? Так оно все и обстоит.
Выражение у владельца лавочки странное. Сложносочиненное... Но Исиде уже не до того, как там его рассматривают, и с каким выражением.
- Вы поможете мне, Урахара-сан? И... даже если нет, не говорите Ичиго и остальным... пожалуйста.
Просить тяжело.
Веер схлопывается с легким щелчком; владелец лавочки не вставая достает из холодильника упаковку нарезанной для сашими рыбы, и красиво выладывает розовые ломтики на тарелку. Исида сперва впадает в задумчивость, затем поднимает глаза и замечает на окне знакомый маленький силуэт. Тут же садится в подобающую позу - в конце концов, неприлично сидеть абы как в присутствии дамы.
- ...А почему бы и нет, друг мой? - вопрошает силуэт бархатистым мужским голосом. - В конце концов, это самостоятельный Квинси, и он сам может решать, что ему делать.
- Да я, собственно, думаю о другом. Понимаешь, преобразователи-то на деревьях не растут.
///
К Смертельно Опасному Спецвантузу в прохода между мирами уже даже как-то привыкаешь, когда видишь его не первый и даже не второй раз. Но приятных моментов от осознания этого добра за спиной почему-то не прибавляется. Наученный горьким опытом, Исида не стал выпендриваться с плащом, зато с самого начала взял неплохую скорость... Ну, и отсутствие товарищей тоже как-то не вселяло желания расположиться на пикничок.
///
...А библиотека Сейритей даже на первый взгляд выглядит местечком неприветливым и негостеприимным. И к тому же, как выяснилось на второй день, заведение это абсолютно бесполезное. Нет, читать про более чем пятисотлетней давности конфликты шинигами с Квинси очень интересно, спору нет. Но ничуть не приближает к цели.
А цель...
Лучник трет пальцами уголки глаз и снова надевает очки. Местные манускрипты скапливают на себе пыль точь-в-точь как земные; а их создатели явно не страдали каллиграфическим почерком. И без того небезупречное зрение в таких условиях часто подводит. Вот и очередной свиток приходится изучать чуть ли не через лупу - только чтобы убедиться, что и тут нет ничего полезного.
...Исида зажмуривается, и пытается не думать о белом медведе... то есть о рыжем шинигами. То есть не шинигами, конечно, а всего лишь выполняющем обязанности шинигами, и вообще-то... Вообще-то следует вернуться мыслями к свитку, а не расплываться блаженно в улыбке, вспоминая кое-чью шевелюру цвета бешеного апельсина.
///
-Я рад, что ты наконец понял свою выгоду. - Интонации Куроцучи столь же неприятны, как и в первую встречу. Квинси отмечает на будущее выяснить, влияет ли маска капитана двенадцатого отряда на тембр голоса ее носителя. Голос самого Исиды внезапно оказывается несколько тоньше, чем помнилось.
-Куроцучи-сама... Вы окажете мне большую услугу, если возьметесь за этот эксперимент.
-Эксперимент... - Маюри нехорошо щурится. - Ты ведь понимаешь, что другого способа у тебя нет, иначе бы вряд ли приполз ко мне, да, Квинси?
-Да, Куроцучи-сама.
Сой Фонг не выдерживает, и нетерпеливо барабанит ногтями по дверному косяку.
-Дзюнибантай-тайчо, вы уж определитесь, да или нет; а уж то, что вы единственный и неповторимый, и так все в Сейритее знают. Можете быть уверены, по крайней мере второй отряд вас очень ценит.
..Ну логично, решает Исида: если подумать - кто, как не спецотряд, чаще всего сотрудничает с исследовательским; и как заказчики, и как исполнители...
Маюри меж тем изображает на маске недовольное выражение.
-Нибантай-тайчо, не стоит так волноваться. Разумеется, я с радостью займусь вашим... ах... протеже. Просто у нас с ним, как вы наверняка знаете, старые счеты. Ну само собой, как я могу отказать в просьбе главе второго отряда... Или точнее сказать, бывшей главе? Йоруичи-сама могла бы и сама связаться со мной... Впрочем, я и забыл - ей, должно быть, неудобно из-за ее близкого знакомства с моим предшественником...
Он специально дразнит Сой Фонг, понимает Исида. Полагает, что может это делать безнаказанно, и пользуется на всю катушку...
Капитаны второго и двенадцатого отрядов еще примерно полчаса обмениваются колкостями и сцеживают яд друг на дружку. Квинси держится тихо, как мышь под метлой; вспоминает разговор с Нему в библиотеке.
Хочешь, чтобы отец тебе помог? ...Это хорошо, что просить за тебя будет капитан Фонг. Маюри-сама на самом деле очень лестно о ней отзывается. Просто отнесись к нему с уважением, и соглашайся на все, что он тебе предложит. Тайчо терпеть не может возражений... Ни один из них. Тогда Исида с ужасом представлял себе, что именно может потребовать жуткий ученый. В памяти до сих пор занозой сидит видение текущей зеленой слизи. Но теперь, в небоевой обстановке, демонического в Маюри - одна маска. Обычный ехидный фанатик науки; пожалуй, некоторые школьные учителя его бы за пояс заткнули по части кошмарности...
///
В казармах двенадцатого отряда очень много керамики. Плитка на полу, декор стен, черепица и даже створки дверей. В прохладных переходах живет гулкое эхо. Маюри, не оборачиваясь, поясняет:
-Иногда в лабораториях бывают эксцессы. Керамика меньше всего подвержена разрушению.
Исида передергивается, представив эти эксцессы.
...Лаборатории оказываются целым подземным комплексом. Пожалуй, выкурить из них двенадцатый отряд стало бы проблемой даже с помощью авиационных бомбежек. Такая основательность угнетает. Сразу приходят непрошенные мысли о том, сколько подопытных образцов отсюда вышли на своих ногах. И скольких вынесли... А скольких - нет...
В общем, настроение опять стремительно падает, и появиляется ощущение, что Квинси сует голову в пасть льва. И что на всем протяжении пути от ворот никого не встретилось, а шаги отдаются в тишине очень гулко - и куда, спрашивается, все делись? И что в общем-то жить можно и без всяких сверхъестественных способностей, и никто не будет тыкать пальцем, мол, никакой от тебя пользы, одни проблемы... И что даже если станут, все это ерунда, и что лучше быть живым человеком, чем мертвым Квинси... И лучше мертвым Квинси, чем Квинси подопытным... Вот только рыжий и.о. шинигами посмотрит серьезно, и скажет, мол, ты не думай, я тебя трусом не считаю. И соврет.
Исида стискивает зубы.
-Боишься, Квинси? Правильно боишься... - смешок Маюри сух и очень неприятен.
-Не боюсь, Куроцучи-сама. Доверяю вашему... профессионализму. - Воистину, чего Исиде стоит этот не слишком напряженный тон, знает только сам Исида.
-Похвально, юноша. Мы пришли.
///
Фактически, боли нет. Исида часто думает, что лучше бы пусть было больно, только б не испытывать такую глупую беспомощность и прочие... глупые... состояния. Впрочем, выбирать не приходится.
...Тошнота. Головокружение. Отчаянная слабость - или наоборот, излишняя энергичность в тот момент, когда ты пристегнут к лабораторному столу. Галлюцинации - это Исида понимает, когда видит Ичиго с зелеными волосами. Тот стоит в лаборатории и что-то доказывает не обращающему на него внимания Маюри. Потом Ичиго испаряется, сменившись переливающейся перламутром Нему, а по комнате начинают порхать тысячи белых бабочек-капустниц. Зрение расплывается, в ушах шумит... Время либо растягивается резиной - так, что кажется, будто все остальные в комнате двигаются как под водой, замедленно-плавно... Либо все сжимается в стремительный поток событий.
Квинси плохо - той выворачивающей наизнанку дурнотой, что бывает при серьезной, долгой и выматывающей болезни. Кажется, Исида застыл в стеклянном гробу исследовательского бокса, как муха в смоле - навсегда, без надежды и даже без мысли о спасении. Куроцучи-тайчо ходит в лаборатории без маски; как он пояснил в первый же день, тут неплохие системы воздухоочистки. А Маюри - астматик, и потому появляться на свежем воздухе без маски-респиратора для него смерти подобно. Непонятно, - торопливо шепчет Нему в один из кратких своих визитов, - Куроцучи-тайчо способен восстановить свое тело от любых повреждений, но не может справиться с аллергией. Исида почти не слушает - очень сложно вникнуть в то, что тебе рассказывают, одновременно ощущая зуд по всему телу. А чесаться перед дамой уж совсем неприлично.
...Но все же основное чувство - скука. Маюри носится с какими-то пробирками и образцами тканей, постоянно гоняет Нему и лаборантов, вокруг кипит работа; а Квинси ощущает себя инертным куском материи. Этакой головоломкой, которую приспичило разгадать главе двенадцатого отряда. Вывертом природы.
///
Скука. От чтения мутит и в глазах мелькают черные точки; да и что читать-то? Шить - тем более... Зачастую, слабость такая, что голову от подушки оторвать проблематично, не то что шить. Остается думать, вспоминать, фантазировать... Мысли об Ичиго почему-то получаются короткими и простыми - надолго ими себя занять не выходит. О том, как сила вернется, думать не хочется. Суеверие, возможно - но Квинси считает, что такими мыслями можно спугнуть успех. Мысли о семье как-то... неуместны. За прошедшие годы Исида так лелеял свою месть, так гордился ею... а потом появился рыжий шинигами... да, исполняющий обязанности шинигами... в общем, Ичиго. И месть незаметно утратила привлекательность. В конце концов, дед бы понял; и вообще, наверное, виноват этот... очкарик из пятого отряда. Бывший очкарик, к тому же. Все равно ведь Ичиго не успокоится, пока мятежного капитана сотоварищи не зароет... Интересно, можно ли лишить жизни уже мертвого - шинигами же в принципе мертвецы? Хотя нет, Ичиго вон вроде бы не умирал. Или это еще как посмотреть? Шинигами... Исида морщит нос.
В принципе, если так подумать, то они - как люди. Есть хорошие, есть плохие. Есть обычные. Конечно, не Квинси. Но не хуже людей. И не лучше. Просто... мертвые люди, да. Квинси косится на дзюнибантай-тайчо, вычерчивающего за столом некую особо сложную гексаграмму. Без маски Маюри кажется каким-то неправильным. Не чудовищем. Даже не злодеем. Просто ублюдком с извращенным чувством юмора - а рядом с таким вполне можно существовать, не ставя миру условий вроде "или я, или он". Вполне можно принять помощь... даже просить о помощи. Ведь можно?
...Этот шинигами ощущается, как кровоточащая рана в десне - хочешь-не хочешь, а беспокоит. И не привыкнешь, не спишешь все странности на обычное "Он не Квинси, а значит, не важен". Слишком много в последнее время таких... не-Квинси, но важных...
Под щекой - теплый хлопок наволочки. Это тоже кажется неправильным - в здешнем замороженном времени должно быть холодно, так холодно и одиноко... А вот тепло. И кажется, будто губы у тайчо кривятся, пытаясь скрыть усмешку - бред, конечно. Наверняка всякие глупости лезут в голову только потому, что делать нечего. Маюри занят, и на самом деле плевать хотел на все мысли Квинси скопом и по отдельности...
...Интересно, а что у них были за отношения с Урахарой? Тот ведь тоже маньяк, если подумать...
///
По ночам свет в лаборатории почти гаснет. Исследования не прекращаются, просто подопытный образец нуждается в отдыхе и восстановлении сил. Квинси уже привык, и не вздрагивает при мысли, что подопытный образец - это он, Исида.
Остается просто надеяться и ждать.
...В одну из таких ночей лучник снова думает о том, каково это - возвращение силы. Какова вообще природа этой силы, и чего потребует ее возвращение. Обычно такие вопросы Маюри просто игнорирует, но сейчас, сидя у постели Исиды и просматривая какие-то графики, дзюнибантайчо оказался в настроении поговорить.
-Как я уже говорил, я крупнейший исследователь этого явления. Честно признаться, мне немного жаль, что от Квинси ничего не осталось. Они были... любопытным сообществом, да и сами по себе тоже представляли большой научный интерес... и не только научный.
-Не только научный? - стоит больших усилий не вспылить и не сказать чего-нибудь, о чем пришлось бы пожалеть. Исида мысленно благодарит дедушку - если бы не уроки терпения и выдержки, усвоенные еще в детстве... Потом подумалось, что наверное, дед умер именно здесь, может быть даже в этой комнате.
-Да. Квинси вначале практиковали метод естественного отбора. Выживает сильнейший, и все в таком духе... В итоге оказались очень красивыми людьми. Красота и функциональность, знаешь ли, очень сходны по своим признакам. ...Потом, конечно, началось вырождение. ...Твоя генетическая линия не пострадала. Вероятно, отсутствие близкородственного скрещивания, или благоприятные условия...
В этом чувствуется весь Маюри. Сказать гадость, затем сделать комплимент, и снова все перевернуть с ног на голову. Исида успел изучить эту манеру, и даже в чем-то привыкнуть к ней. Пожалуй, нечто похожее он уже встречал - у своего собственного отца, а до того - деда.
-...Выпей таблетки. Ради чего, по-твоему, я тут сижу с тобой? - смена темы тоже очень характерна для ученого. Несколько капсул и пара таблеток, стакан прохладной воды; в общем-то, кажется необязательным сидеть здесь - может, чтобы убедиться, что пациент безропотно принимает лекарства?
Неважно. От таблеток клонит в сон, и лучше бы заснуть, пока не начали действовать капсулы.
///
...Боль приходит на шестой день. Сначала легкая, остро покалывающая в суставах. Потом она растет, стекает в кисти рук, разгорается - и через час кажется, будто держишь в руках расплавленный металл. Маюри, услышав про это, ухмыляется совершенно безумной улыбкой, и вгоняет Квинси в вену полный шприц какой-то опалесцирующей дряни; облегчения не наступает. Из ладоней жар снова расходится по всему телу - и это действительно больно. Веки будто покрылись наждачкой со внутренней стороны.
Потом зрение отказывает; Исида подавляет приступ паники, уговаривая себя, что вряд ли Маюри настолько псих, чтобы не довести эксперимент до конца, ведь правда?.. Ведь правда, что он сначала сделает все, как было, и только потом начнет ставить прочие опыты?.. Холодный компресс на лбу - наверное, Нему постаралась. Благослови бог ее душу; если у нее есть душа, конечно... Кто-то кричит. Кажется, это сам Исида. Кто-то массирует его горящие ладони, разгоняет боль вверх по рукам и - страшно, отчаянно страшно...
...Очень сложно следить за временем, когда тебе настолько плохо. Еще сложнее, если ты ничего не видишь. Лучник приходит в себя, и ощущает сперва прохладу, и что щекой он прижат к какой-то пахнущей антисептиком ткани; затем - что это кто-то теплый держит Квинси на руках. Потом слышится голос Маюри.
-Я так и не понял, потерял ты сознание или нет. Жаль. Во всяком случае, орать ты не переставал почти до самого конца.
Квинси ощущает, что его укладывают обратно на кровать. Боль ушла, оставив только легкое покалывание в кончиках пальцев.
-Может, откроешь наконец глазки, а, отважный Квинси? Или ты намерен всю жизнь провести зажмурившись?
Медленно, очень осторожно Исида открывает глаза.
...И тут же моментально ныряет под простыню. Светить на всю комнату своими голыми... своим голым всем... нет уж.
Маюри хмыкает, отходит к шкафчику и возвращается с чистой пижамой. Исиде кажется, что уши начинают снова гореть, как давеча ладони; конечно, пропотел во время приступа, и наверняка пижаму с него сняли именно потому - но все равно и уши, и щеки полыхают, как маков цвет. И кроме того... Чертов организм, чертовы пятнадцать лет, черт, черт, черт, будь оно все трижды проклято... Красный, как вареный рак, Квинси одевается под простыней, путаясь в штанинах и рукавах. Маюри вроде бы отвернулся и просматривает какие-то записи - но никуда не уходит. Судя по осанке, вымотан до предела; однако голос тайчо сочится ехидством.
-...Ну и долго ты собираешься ждать? Я что, зря возился с тобой столько времени? Неужели не хочешь проверить свои драгоценные способности?
Исида молча сглатывает все пришедшие на язык слова, встает и привычным жестом вытягивает руку. На мгновение приходит страх, что ничего не вышло, и сейчас - как тогда, в первый раз после боя все с тем же Маюри - рука останется пустой... Но голубоватое свечение возникает, как ни в чем не бывало, и привычно формирует лук. Стрела появляется с необычайной легкостью, почти без всяких усилий; она чертит в воздухе огненный след и - исчезает.
Ученый пару раз прикладывает одну ладонь к другой - должно быть, это такие аплодисменты. А Квинси понимает, что устал не меньше тайчо. И еще он понимает, что шинигами каким-то образом смог блокировать выстрел Квинси, и что лично ему, Исиде, это сейчас настолько безразлично...
-Умница. Но если ты думаешь, что я тебе позволю повредить мою лучшую лабораторию - это ты зря.
-Я... Маюри-сама, я...
-Можешь не благодарить. Ложись и спи, если не хочешь таки упасть в обморок. Завтра сделаем последние замеры, и будешь свободен, как рыба в полете. - Лук тускнеет и гаснет; Маюри разворачивается к двери и, выходя, выключает свет. На мгновение силуэт тайчо в дверном проеме кажется тонким, плоским - будто вырезанным из черной бумаги. Затем дверь закрывается, и щелкает замок. В наступившей темноте и тишине юноша на кровати обнимает себя за плечи. Его внезапно пробирает озноб... Почему-то ощущается некое разочарование. "Ждал большего, да, квинси?" - шепчет внутренний голос, и его интонации до странности похожи на только что услышанное от Маюри. Вдруг невпопад приходит на ум, что у Куросаки ладони чаще всего сжаты в кулаки, и что он на руках носит только девчонок.
Куросаки-кун... Исида понимает, что теперь может вернуться обратно на землю, и снова быть с рыжим на равных - но даже это кажется очень далеким и неважным. Лучник засыпает почти мгновенно, едва коснувшись головой подушки. Ему снятся сумбурные, горячие сны - про Холлоу, и Сейритей, и древних Квинси, и во сне седой призрак качает головой - без осуждения, даже понимающе... Еще - огромная равнина, где тени тянутся в бесконечность, а души носят маски; человек в белом хаори оборачивается, и на его лице проступают сперва недоверие и изумление, затем - улыбка. Он открывает рот, чтобы сказать что-то, но Исида просыпается и рывком садится на постели - в полной темноте, слыша только собственное судорожное дыхание и загнанный стук сердца в груди.
///
-Ну хорошо, твой Квинси благополучно добрался домой. Успокоилась душенька? Что дальше?
-Ревнуешь?
-Ревную. Мне казалось, я тебя хорошо знаю, а тут такой... как ты там говоришь?..
-Пердюмонокль. Это, должно быть, от переизбытка общения с тобой. С кем поведешься, знаешь ли...
-То есть это моя вина, что ты возишься со всякими симпатичными лучниками? Стукну ведь я тебя когда-нибудь, костей не соберешь...
-Уже испугался и дрожу. На самом деле не совсем так. Это все твоя манера выбирать себе хотя бы примерно равных соперников... А мальчишка похож на меня в юности. ...Передай сакэ.
-Держи. Все равно буду ревновать.
-Да на здоровье.
Помолчали.
-Как там малявка? ...скажи ей, кстати, что краска в таком количестве для волос вредна.
-По-моему, Ячиру ее ест.
-Тем более. ...насчет этого квинси... Он же мир спасает. У него же героизм отовсюду прет, и стремление поделить всех на плохих и хороших... Ничего, может, еще вырастет. Тогда и наревнуешься сколько влезет.
-Зараза ты. Ведь точно же стукну. Не погляжу, что ты мертвый и больной.
Оба улыбаются. В притулившихся друг к другу на низком столике чашечках сакэ отражается серп луны над Сэйритеем.
-Ты даже не надейся. Я, если все получится, годков через пятьдесят его к себе в отряд заберу... Без стрелков все же тяжеловато бывает. И тебя даже близко не подпущу к нему, имей ввиду.
-Ага, и кто после этого должен ревновать, спрашивается?
Тихий смех. Дважды отраженный серп луны внезапно - и надолго - раздроблен рябью и крохотными волнами на поверхности сакэ.
Рейтинг: PG? в общем, вряд ли больше, чем в каноне.
Не имею, не претендую, не был, не участвовал, все претензии к Кубо Тито.
Посвящается Аззи и всем прочим фанатам странных пейрингов.
Самым трудным было ненавязчиво избавиться от детишек. В конце концов, разговор очень конфиденциальный, а тема - щекотлива донельзя.
- ...Урахара-сан... Я... мне нужна ваша помощь. Я хочу попасть в Сейритей...
Жарко. Слова вязнут в летнем воздухе, как мухи в сиропе. Вся решимость, что была до начала разговора, тает быстрее, чем сладкий лед на блюдце.
Веер качается туда-сюда, потом...
- Ммм, ну видишь ли, я ведь не туристическое бюро. Так что давай-ка выкладывай, с чего это тебе туда понадобилось... да еще без друзей, если я правильно понимаю.
Придумать внятную отговорку мешает все та же жара, но шинигами в полосатой панаме истолковывает молчание по-своему.
- Впрочем, нет, дай подумать. Что может понадобиться в Сообществе Душ лишенному способностей Квинси? Вряд ли он задумал эффектный способ самоубийства - для этого есть куда как более простые способы, да и если учесть что этот Квинси - местный герой-рёка... Нет, пожалуй, дело не в этом. Вряд ли ему приспичило повидать знакомых... благо они и так регулярно мотаются туда-обратно, и все, отметим, норовят остановиться у меня... Но это так, к слову... Для ностальгии и поездок по местам боевой славы вроде бы еще рановато... Нет, скорее всего этого Квинси интересуют архивы Сейритей... те, что имеют отношение к Квинси и их силам, верно?
...В конце концов, Урахара - как ни противно это признавать - шинигами. А значит, живет уже несколько сотен (ой, как бы не тысяч...) лет, и опыту набрался за эти годы... много, в общем. Исида кивает - а что тут возразить? Так оно все и обстоит.
Выражение у владельца лавочки странное. Сложносочиненное... Но Исиде уже не до того, как там его рассматривают, и с каким выражением.
- Вы поможете мне, Урахара-сан? И... даже если нет, не говорите Ичиго и остальным... пожалуйста.
Просить тяжело.
Веер схлопывается с легким щелчком; владелец лавочки не вставая достает из холодильника упаковку нарезанной для сашими рыбы, и красиво выладывает розовые ломтики на тарелку. Исида сперва впадает в задумчивость, затем поднимает глаза и замечает на окне знакомый маленький силуэт. Тут же садится в подобающую позу - в конце концов, неприлично сидеть абы как в присутствии дамы.
- ...А почему бы и нет, друг мой? - вопрошает силуэт бархатистым мужским голосом. - В конце концов, это самостоятельный Квинси, и он сам может решать, что ему делать.
- Да я, собственно, думаю о другом. Понимаешь, преобразователи-то на деревьях не растут.
///
К Смертельно Опасному Спецвантузу в прохода между мирами уже даже как-то привыкаешь, когда видишь его не первый и даже не второй раз. Но приятных моментов от осознания этого добра за спиной почему-то не прибавляется. Наученный горьким опытом, Исида не стал выпендриваться с плащом, зато с самого начала взял неплохую скорость... Ну, и отсутствие товарищей тоже как-то не вселяло желания расположиться на пикничок.
///
...А библиотека Сейритей даже на первый взгляд выглядит местечком неприветливым и негостеприимным. И к тому же, как выяснилось на второй день, заведение это абсолютно бесполезное. Нет, читать про более чем пятисотлетней давности конфликты шинигами с Квинси очень интересно, спору нет. Но ничуть не приближает к цели.
А цель...
Лучник трет пальцами уголки глаз и снова надевает очки. Местные манускрипты скапливают на себе пыль точь-в-точь как земные; а их создатели явно не страдали каллиграфическим почерком. И без того небезупречное зрение в таких условиях часто подводит. Вот и очередной свиток приходится изучать чуть ли не через лупу - только чтобы убедиться, что и тут нет ничего полезного.
...Исида зажмуривается, и пытается не думать о белом медведе... то есть о рыжем шинигами. То есть не шинигами, конечно, а всего лишь выполняющем обязанности шинигами, и вообще-то... Вообще-то следует вернуться мыслями к свитку, а не расплываться блаженно в улыбке, вспоминая кое-чью шевелюру цвета бешеного апельсина.
///
-Я рад, что ты наконец понял свою выгоду. - Интонации Куроцучи столь же неприятны, как и в первую встречу. Квинси отмечает на будущее выяснить, влияет ли маска капитана двенадцатого отряда на тембр голоса ее носителя. Голос самого Исиды внезапно оказывается несколько тоньше, чем помнилось.
-Куроцучи-сама... Вы окажете мне большую услугу, если возьметесь за этот эксперимент.
-Эксперимент... - Маюри нехорошо щурится. - Ты ведь понимаешь, что другого способа у тебя нет, иначе бы вряд ли приполз ко мне, да, Квинси?
-Да, Куроцучи-сама.
Сой Фонг не выдерживает, и нетерпеливо барабанит ногтями по дверному косяку.
-Дзюнибантай-тайчо, вы уж определитесь, да или нет; а уж то, что вы единственный и неповторимый, и так все в Сейритее знают. Можете быть уверены, по крайней мере второй отряд вас очень ценит.
..Ну логично, решает Исида: если подумать - кто, как не спецотряд, чаще всего сотрудничает с исследовательским; и как заказчики, и как исполнители...
Маюри меж тем изображает на маске недовольное выражение.
-Нибантай-тайчо, не стоит так волноваться. Разумеется, я с радостью займусь вашим... ах... протеже. Просто у нас с ним, как вы наверняка знаете, старые счеты. Ну само собой, как я могу отказать в просьбе главе второго отряда... Или точнее сказать, бывшей главе? Йоруичи-сама могла бы и сама связаться со мной... Впрочем, я и забыл - ей, должно быть, неудобно из-за ее близкого знакомства с моим предшественником...
Он специально дразнит Сой Фонг, понимает Исида. Полагает, что может это делать безнаказанно, и пользуется на всю катушку...
Капитаны второго и двенадцатого отрядов еще примерно полчаса обмениваются колкостями и сцеживают яд друг на дружку. Квинси держится тихо, как мышь под метлой; вспоминает разговор с Нему в библиотеке.
Хочешь, чтобы отец тебе помог? ...Это хорошо, что просить за тебя будет капитан Фонг. Маюри-сама на самом деле очень лестно о ней отзывается. Просто отнесись к нему с уважением, и соглашайся на все, что он тебе предложит. Тайчо терпеть не может возражений... Ни один из них. Тогда Исида с ужасом представлял себе, что именно может потребовать жуткий ученый. В памяти до сих пор занозой сидит видение текущей зеленой слизи. Но теперь, в небоевой обстановке, демонического в Маюри - одна маска. Обычный ехидный фанатик науки; пожалуй, некоторые школьные учителя его бы за пояс заткнули по части кошмарности...
///
В казармах двенадцатого отряда очень много керамики. Плитка на полу, декор стен, черепица и даже створки дверей. В прохладных переходах живет гулкое эхо. Маюри, не оборачиваясь, поясняет:
-Иногда в лабораториях бывают эксцессы. Керамика меньше всего подвержена разрушению.
Исида передергивается, представив эти эксцессы.
...Лаборатории оказываются целым подземным комплексом. Пожалуй, выкурить из них двенадцатый отряд стало бы проблемой даже с помощью авиационных бомбежек. Такая основательность угнетает. Сразу приходят непрошенные мысли о том, сколько подопытных образцов отсюда вышли на своих ногах. И скольких вынесли... А скольких - нет...
В общем, настроение опять стремительно падает, и появиляется ощущение, что Квинси сует голову в пасть льва. И что на всем протяжении пути от ворот никого не встретилось, а шаги отдаются в тишине очень гулко - и куда, спрашивается, все делись? И что в общем-то жить можно и без всяких сверхъестественных способностей, и никто не будет тыкать пальцем, мол, никакой от тебя пользы, одни проблемы... И что даже если станут, все это ерунда, и что лучше быть живым человеком, чем мертвым Квинси... И лучше мертвым Квинси, чем Квинси подопытным... Вот только рыжий и.о. шинигами посмотрит серьезно, и скажет, мол, ты не думай, я тебя трусом не считаю. И соврет.
Исида стискивает зубы.
-Боишься, Квинси? Правильно боишься... - смешок Маюри сух и очень неприятен.
-Не боюсь, Куроцучи-сама. Доверяю вашему... профессионализму. - Воистину, чего Исиде стоит этот не слишком напряженный тон, знает только сам Исида.
-Похвально, юноша. Мы пришли.
///
Фактически, боли нет. Исида часто думает, что лучше бы пусть было больно, только б не испытывать такую глупую беспомощность и прочие... глупые... состояния. Впрочем, выбирать не приходится.
...Тошнота. Головокружение. Отчаянная слабость - или наоборот, излишняя энергичность в тот момент, когда ты пристегнут к лабораторному столу. Галлюцинации - это Исида понимает, когда видит Ичиго с зелеными волосами. Тот стоит в лаборатории и что-то доказывает не обращающему на него внимания Маюри. Потом Ичиго испаряется, сменившись переливающейся перламутром Нему, а по комнате начинают порхать тысячи белых бабочек-капустниц. Зрение расплывается, в ушах шумит... Время либо растягивается резиной - так, что кажется, будто все остальные в комнате двигаются как под водой, замедленно-плавно... Либо все сжимается в стремительный поток событий.
Квинси плохо - той выворачивающей наизнанку дурнотой, что бывает при серьезной, долгой и выматывающей болезни. Кажется, Исида застыл в стеклянном гробу исследовательского бокса, как муха в смоле - навсегда, без надежды и даже без мысли о спасении. Куроцучи-тайчо ходит в лаборатории без маски; как он пояснил в первый же день, тут неплохие системы воздухоочистки. А Маюри - астматик, и потому появляться на свежем воздухе без маски-респиратора для него смерти подобно. Непонятно, - торопливо шепчет Нему в один из кратких своих визитов, - Куроцучи-тайчо способен восстановить свое тело от любых повреждений, но не может справиться с аллергией. Исида почти не слушает - очень сложно вникнуть в то, что тебе рассказывают, одновременно ощущая зуд по всему телу. А чесаться перед дамой уж совсем неприлично.
...Но все же основное чувство - скука. Маюри носится с какими-то пробирками и образцами тканей, постоянно гоняет Нему и лаборантов, вокруг кипит работа; а Квинси ощущает себя инертным куском материи. Этакой головоломкой, которую приспичило разгадать главе двенадцатого отряда. Вывертом природы.
///
Скука. От чтения мутит и в глазах мелькают черные точки; да и что читать-то? Шить - тем более... Зачастую, слабость такая, что голову от подушки оторвать проблематично, не то что шить. Остается думать, вспоминать, фантазировать... Мысли об Ичиго почему-то получаются короткими и простыми - надолго ими себя занять не выходит. О том, как сила вернется, думать не хочется. Суеверие, возможно - но Квинси считает, что такими мыслями можно спугнуть успех. Мысли о семье как-то... неуместны. За прошедшие годы Исида так лелеял свою месть, так гордился ею... а потом появился рыжий шинигами... да, исполняющий обязанности шинигами... в общем, Ичиго. И месть незаметно утратила привлекательность. В конце концов, дед бы понял; и вообще, наверное, виноват этот... очкарик из пятого отряда. Бывший очкарик, к тому же. Все равно ведь Ичиго не успокоится, пока мятежного капитана сотоварищи не зароет... Интересно, можно ли лишить жизни уже мертвого - шинигами же в принципе мертвецы? Хотя нет, Ичиго вон вроде бы не умирал. Или это еще как посмотреть? Шинигами... Исида морщит нос.
В принципе, если так подумать, то они - как люди. Есть хорошие, есть плохие. Есть обычные. Конечно, не Квинси. Но не хуже людей. И не лучше. Просто... мертвые люди, да. Квинси косится на дзюнибантай-тайчо, вычерчивающего за столом некую особо сложную гексаграмму. Без маски Маюри кажется каким-то неправильным. Не чудовищем. Даже не злодеем. Просто ублюдком с извращенным чувством юмора - а рядом с таким вполне можно существовать, не ставя миру условий вроде "или я, или он". Вполне можно принять помощь... даже просить о помощи. Ведь можно?
...Этот шинигами ощущается, как кровоточащая рана в десне - хочешь-не хочешь, а беспокоит. И не привыкнешь, не спишешь все странности на обычное "Он не Квинси, а значит, не важен". Слишком много в последнее время таких... не-Квинси, но важных...
Под щекой - теплый хлопок наволочки. Это тоже кажется неправильным - в здешнем замороженном времени должно быть холодно, так холодно и одиноко... А вот тепло. И кажется, будто губы у тайчо кривятся, пытаясь скрыть усмешку - бред, конечно. Наверняка всякие глупости лезут в голову только потому, что делать нечего. Маюри занят, и на самом деле плевать хотел на все мысли Квинси скопом и по отдельности...
...Интересно, а что у них были за отношения с Урахарой? Тот ведь тоже маньяк, если подумать...
///
По ночам свет в лаборатории почти гаснет. Исследования не прекращаются, просто подопытный образец нуждается в отдыхе и восстановлении сил. Квинси уже привык, и не вздрагивает при мысли, что подопытный образец - это он, Исида.
Остается просто надеяться и ждать.
...В одну из таких ночей лучник снова думает о том, каково это - возвращение силы. Какова вообще природа этой силы, и чего потребует ее возвращение. Обычно такие вопросы Маюри просто игнорирует, но сейчас, сидя у постели Исиды и просматривая какие-то графики, дзюнибантайчо оказался в настроении поговорить.
-Как я уже говорил, я крупнейший исследователь этого явления. Честно признаться, мне немного жаль, что от Квинси ничего не осталось. Они были... любопытным сообществом, да и сами по себе тоже представляли большой научный интерес... и не только научный.
-Не только научный? - стоит больших усилий не вспылить и не сказать чего-нибудь, о чем пришлось бы пожалеть. Исида мысленно благодарит дедушку - если бы не уроки терпения и выдержки, усвоенные еще в детстве... Потом подумалось, что наверное, дед умер именно здесь, может быть даже в этой комнате.
-Да. Квинси вначале практиковали метод естественного отбора. Выживает сильнейший, и все в таком духе... В итоге оказались очень красивыми людьми. Красота и функциональность, знаешь ли, очень сходны по своим признакам. ...Потом, конечно, началось вырождение. ...Твоя генетическая линия не пострадала. Вероятно, отсутствие близкородственного скрещивания, или благоприятные условия...
В этом чувствуется весь Маюри. Сказать гадость, затем сделать комплимент, и снова все перевернуть с ног на голову. Исида успел изучить эту манеру, и даже в чем-то привыкнуть к ней. Пожалуй, нечто похожее он уже встречал - у своего собственного отца, а до того - деда.
-...Выпей таблетки. Ради чего, по-твоему, я тут сижу с тобой? - смена темы тоже очень характерна для ученого. Несколько капсул и пара таблеток, стакан прохладной воды; в общем-то, кажется необязательным сидеть здесь - может, чтобы убедиться, что пациент безропотно принимает лекарства?
Неважно. От таблеток клонит в сон, и лучше бы заснуть, пока не начали действовать капсулы.
///
...Боль приходит на шестой день. Сначала легкая, остро покалывающая в суставах. Потом она растет, стекает в кисти рук, разгорается - и через час кажется, будто держишь в руках расплавленный металл. Маюри, услышав про это, ухмыляется совершенно безумной улыбкой, и вгоняет Квинси в вену полный шприц какой-то опалесцирующей дряни; облегчения не наступает. Из ладоней жар снова расходится по всему телу - и это действительно больно. Веки будто покрылись наждачкой со внутренней стороны.
Потом зрение отказывает; Исида подавляет приступ паники, уговаривая себя, что вряд ли Маюри настолько псих, чтобы не довести эксперимент до конца, ведь правда?.. Ведь правда, что он сначала сделает все, как было, и только потом начнет ставить прочие опыты?.. Холодный компресс на лбу - наверное, Нему постаралась. Благослови бог ее душу; если у нее есть душа, конечно... Кто-то кричит. Кажется, это сам Исида. Кто-то массирует его горящие ладони, разгоняет боль вверх по рукам и - страшно, отчаянно страшно...
...Очень сложно следить за временем, когда тебе настолько плохо. Еще сложнее, если ты ничего не видишь. Лучник приходит в себя, и ощущает сперва прохладу, и что щекой он прижат к какой-то пахнущей антисептиком ткани; затем - что это кто-то теплый держит Квинси на руках. Потом слышится голос Маюри.
-Я так и не понял, потерял ты сознание или нет. Жаль. Во всяком случае, орать ты не переставал почти до самого конца.
Квинси ощущает, что его укладывают обратно на кровать. Боль ушла, оставив только легкое покалывание в кончиках пальцев.
-Может, откроешь наконец глазки, а, отважный Квинси? Или ты намерен всю жизнь провести зажмурившись?
Медленно, очень осторожно Исида открывает глаза.
...И тут же моментально ныряет под простыню. Светить на всю комнату своими голыми... своим голым всем... нет уж.
Маюри хмыкает, отходит к шкафчику и возвращается с чистой пижамой. Исиде кажется, что уши начинают снова гореть, как давеча ладони; конечно, пропотел во время приступа, и наверняка пижаму с него сняли именно потому - но все равно и уши, и щеки полыхают, как маков цвет. И кроме того... Чертов организм, чертовы пятнадцать лет, черт, черт, черт, будь оно все трижды проклято... Красный, как вареный рак, Квинси одевается под простыней, путаясь в штанинах и рукавах. Маюри вроде бы отвернулся и просматривает какие-то записи - но никуда не уходит. Судя по осанке, вымотан до предела; однако голос тайчо сочится ехидством.
-...Ну и долго ты собираешься ждать? Я что, зря возился с тобой столько времени? Неужели не хочешь проверить свои драгоценные способности?
Исида молча сглатывает все пришедшие на язык слова, встает и привычным жестом вытягивает руку. На мгновение приходит страх, что ничего не вышло, и сейчас - как тогда, в первый раз после боя все с тем же Маюри - рука останется пустой... Но голубоватое свечение возникает, как ни в чем не бывало, и привычно формирует лук. Стрела появляется с необычайной легкостью, почти без всяких усилий; она чертит в воздухе огненный след и - исчезает.
Ученый пару раз прикладывает одну ладонь к другой - должно быть, это такие аплодисменты. А Квинси понимает, что устал не меньше тайчо. И еще он понимает, что шинигами каким-то образом смог блокировать выстрел Квинси, и что лично ему, Исиде, это сейчас настолько безразлично...
-Умница. Но если ты думаешь, что я тебе позволю повредить мою лучшую лабораторию - это ты зря.
-Я... Маюри-сама, я...
-Можешь не благодарить. Ложись и спи, если не хочешь таки упасть в обморок. Завтра сделаем последние замеры, и будешь свободен, как рыба в полете. - Лук тускнеет и гаснет; Маюри разворачивается к двери и, выходя, выключает свет. На мгновение силуэт тайчо в дверном проеме кажется тонким, плоским - будто вырезанным из черной бумаги. Затем дверь закрывается, и щелкает замок. В наступившей темноте и тишине юноша на кровати обнимает себя за плечи. Его внезапно пробирает озноб... Почему-то ощущается некое разочарование. "Ждал большего, да, квинси?" - шепчет внутренний голос, и его интонации до странности похожи на только что услышанное от Маюри. Вдруг невпопад приходит на ум, что у Куросаки ладони чаще всего сжаты в кулаки, и что он на руках носит только девчонок.
Куросаки-кун... Исида понимает, что теперь может вернуться обратно на землю, и снова быть с рыжим на равных - но даже это кажется очень далеким и неважным. Лучник засыпает почти мгновенно, едва коснувшись головой подушки. Ему снятся сумбурные, горячие сны - про Холлоу, и Сейритей, и древних Квинси, и во сне седой призрак качает головой - без осуждения, даже понимающе... Еще - огромная равнина, где тени тянутся в бесконечность, а души носят маски; человек в белом хаори оборачивается, и на его лице проступают сперва недоверие и изумление, затем - улыбка. Он открывает рот, чтобы сказать что-то, но Исида просыпается и рывком садится на постели - в полной темноте, слыша только собственное судорожное дыхание и загнанный стук сердца в груди.
///
-Ну хорошо, твой Квинси благополучно добрался домой. Успокоилась душенька? Что дальше?
-Ревнуешь?
-Ревную. Мне казалось, я тебя хорошо знаю, а тут такой... как ты там говоришь?..
-Пердюмонокль. Это, должно быть, от переизбытка общения с тобой. С кем поведешься, знаешь ли...
-То есть это моя вина, что ты возишься со всякими симпатичными лучниками? Стукну ведь я тебя когда-нибудь, костей не соберешь...
-Уже испугался и дрожу. На самом деле не совсем так. Это все твоя манера выбирать себе хотя бы примерно равных соперников... А мальчишка похож на меня в юности. ...Передай сакэ.
-Держи. Все равно буду ревновать.
-Да на здоровье.
Помолчали.
-Как там малявка? ...скажи ей, кстати, что краска в таком количестве для волос вредна.
-По-моему, Ячиру ее ест.
-Тем более. ...насчет этого квинси... Он же мир спасает. У него же героизм отовсюду прет, и стремление поделить всех на плохих и хороших... Ничего, может, еще вырастет. Тогда и наревнуешься сколько влезет.
-Зараза ты. Ведь точно же стукну. Не погляжу, что ты мертвый и больной.
Оба улыбаются. В притулившихся друг к другу на низком столике чашечках сакэ отражается серп луны над Сэйритеем.
-Ты даже не надейся. Я, если все получится, годков через пятьдесят его к себе в отряд заберу... Без стрелков все же тяжеловато бывает. И тебя даже близко не подпущу к нему, имей ввиду.
-Ага, и кто после этого должен ревновать, спрашивается?
Тихий смех. Дважды отраженный серп луны внезапно - и надолго - раздроблен рябью и крохотными волнами на поверхности сакэ.
воскресенье, 02 июля 2006
00:12
Доступ к записи ограничен
Котенок-зомби
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 01 июля 2006
Котенок-зомби
среда, 28 июня 2006
Котенок-зомби
Заметила за собой такую странность... Если я ношу тонкие футболки и вообще вещи без рукавов, это означает неудобство и, можно даже сказать, местами недоумение. В стиле "Хм, то ли мне кажется, то ли что-то не так". Короче говоря, ношу футболки с длинным рукавом и высоким воротом. Жарко. Зато не обгораю и не ощущаю себя (на подсознательном уровне) вышедшей на улицу в белье. Дурррацкая одевалка (с)
С этим пора что-то делать.
С этим пора что-то делать.
вторник, 27 июня 2006
Котенок-зомби
Звук аськи при включенном радио. То ли глюкает меня, то ли одно из двух.
среда, 21 июня 2006
Котенок-зомби
Посмотрела дневник за n страниц назад. Получилось впечатление вязаной ткани. Потянешь какую-нибудь петельку - а за ней вытягиваются ниточки в обе стороны: прошлое и то, что было после поста. А кое-где - положенные сверху вязаные розочки, нашитые без связи с основной нитью. Их можно просто оторвать, и ничего не нарушится.
Нитка виляет, петляет - цепляется сама за себя и немножко за соседние, красится в разные цвета... Не полотно, нет. Норны именно что вяжут, а не ткут... Ну и я как одна из них - персональная такая собственная норна для себя любимой. Как бы узнать, что за носок получится?
Нитка виляет, петляет - цепляется сама за себя и немножко за соседние, красится в разные цвета... Не полотно, нет. Норны именно что вяжут, а не ткут... Ну и я как одна из них - персональная такая собственная норна для себя любимой. Как бы узнать, что за носок получится?
вторник, 20 июня 2006
Котенок-зомби
Буду вытирать все изображения в своей библиотеке. А то, панимаш, места не стало.
Так что если кому что нужно в моем дайре графичного, тому то лучше в ближайшую неделю забрать к себе на диск. Ибо все будет потерто безжалостно.
Так что если кому что нужно в моем дайре графичного, тому то лучше в ближайшую неделю забрать к себе на диск. Ибо все будет потерто безжалостно.
суббота, 17 июня 2006
Котенок-зомби
Донован приперся в дом в таком виде, как будто из его правой скулы кто-то добрый пытался сделать хорошо прожаренный бифштекс, предварительно забыв отделить все остальное. Такое впечатление, что его шваркнули мордой о раскаленную плиту, и продержали там какое-то время.
Мрачно зыркает на меня из угла и шипит что-то очччень злобное. Вероятно, ему больно.
Чувствую себя немного виноватой.
Ну я ж не знала, что одно из моих "я" обгорит до такой степени, если я чуть-чуть пожарюсь на солнышке...
Мрачно зыркает на меня из угла и шипит что-то очччень злобное. Вероятно, ему больно.
Чувствую себя немного виноватой.
Ну я ж не знала, что одно из моих "я" обгорит до такой степени, если я чуть-чуть пожарюсь на солнышке...
вторник, 13 июня 2006
Котенок-зомби
Обнаружила забавную весчь - в этом дайрике не движется френдлента. То есть вот так - висит одна новая дискуссия, которая ни разу уже не новая, и френдлента застыла на уровне вечера воскресенья. Я думаю, чего никто ничего не пишет; а они пишут - просто я не вижу. Что за геморрой, мама моя коро(ле)ва...
UPD: ага, испугалась... Вроде работает, опосля такого заявления.
UPD2: а все равно замшелая "новая" дискуссия висит при входе - и даже "заменяет" набежавшие новые. ЧуднЫе дела творятся, однако...
UPD: ага, испугалась... Вроде работает, опосля такого заявления.
UPD2: а все равно замшелая "новая" дискуссия висит при входе - и даже "заменяет" набежавшие новые. ЧуднЫе дела творятся, однако...
пятница, 09 июня 2006
Котенок-зомби
Размером от кончика до кончика чуть больше моего мизинца. И была у ножика ручка, набранная из цветного не то оргстекла, не то еще какой-то фигни того же плана...
Ножик этот я очень ценила, хотя функциональность у него была примерно как у шоколадного чайника. Зато вещь! Уникальная в своем роде - по крайней мере, ни у кого такой игрушки больше не было.
Но речь не о том. Вспомнился вот этот самый ножик в связи с тем, что мое настроение сегодня было нарезано примерно такими же ломтиками, и нанизано на меня, как на стержень. То прикольно, то злобно, то сонно, то снова весело, потом грустно, устало, потом снова злобно, и опять по-новой. Еще, похоже, заболеваю, и весь этот вчерашний всплеск эмоций можно отнести на малость невменяемое преджопное состояние... Не знаю. Все равно нехорошо.
Ножик этот я очень ценила, хотя функциональность у него была примерно как у шоколадного чайника. Зато вещь! Уникальная в своем роде - по крайней мере, ни у кого такой игрушки больше не было.
Но речь не о том. Вспомнился вот этот самый ножик в связи с тем, что мое настроение сегодня было нарезано примерно такими же ломтиками, и нанизано на меня, как на стержень. То прикольно, то злобно, то сонно, то снова весело, потом грустно, устало, потом снова злобно, и опять по-новой. Еще, похоже, заболеваю, и весь этот вчерашний всплеск эмоций можно отнести на малость невменяемое преджопное состояние... Не знаю. Все равно нехорошо.
четверг, 08 июня 2006
Котенок-зомби
/шипение из-за клыков дублируется шипением упавших с этих самых клыков капель яда на паркете/
читать дальше
читать дальше
Котенок-зомби
...Засов на дверь поставлю. Амбарный; такой, чтоб не снесло ничем - ни мощной грудью, ни тяжелым пузом...
Дело в том, что у бабули есть офигенная манера - приходить ко мне в комнату за несколько (пять, десять) минут до того момента, как прозвенит будильник, и б-у-д-и-т-ь меня. Те самые сладкие минутки до звонка безжалостно перехериваются. А дальше - пока я еще лежу и пытаюсь очухаться - начинается ПРОГРУЗ. Бу-бу-бу-бу-бу, почему не сделано то, бу-бу-бу-бу-бу, нужно сделать это, бу-бу-бу-бу-бу, я сейчас ухожу, и поэтому бу-бу-бу-бу-бу... Она не понимает, что я все равно девять десятых из сказанного не запомню. Лучше бы записки писала, право слово, если ей так приспичило сию секунду куда-то смыться, оставив ЦУ... Так ведь нет, не иначе как если меня вот сию секунду не разбудить, произойдет нечто страшное и ужасное.
А голос у нее хороший, крепкий такой голос... И понижать его с учетом того, что я еще почти сплю, и воспринимаю любой громкий звук как неприятный - ей это в голову не приходит, разумеется.
В общем, бытовой садизм.
...А снилась мне очередная немертвая фигня. Точнее, андедоборческая. Какого черта мне в голову лезет всякая фигня из разряда "Зомби наступают"? А я, значится, с ними сражаюсь. Я. Ага.
Какой-то большой зал с узкими дверями, типа вокзального или аэропортового. У меня за спиной какие-то цивилы, явно запомнился только один молодой и оччень хорошо одетый парень. Его как раз поймали на "иди сюда" в вампирьем стиле, и мне, значится, нужно было удерживать этого придурка по одну сторону двери, а трупаков - по другую. Трупаки, кстати, атаковали так не сказать чтобы очень агрессивно, я от них отмахивалась, кажется, вообще просто кулаками и ничем больше. Трупачков понемногу становилось все меньше и меньше, и в голову полезли мысли совсем глупые, типа "может, они другим путем проникают, и сейчас кааак зайдут ко мне сзади, и все, крандец и мне, и этим цивилам...
Еще там были неплохие фрески (на фальшивых стенах с проходами, ага) и почему-то мороженые пельмени. Я еще думала, что трупакам пофигу, может, их в пельменях транспортируют? в начинке? Потом решила, что бред, ибо мышцы так быстро не срастаются. А потом появились (в зале с трупаками, уже практически пустом) Телепат и негодяй c напарником, и начали критиковать - мол, почему я в стойке ноги не так ставлю, и удар у меня неправильный, и вообще.
Потом пришла бабушка, и все опошлила.
Вот и скажите мне, нафига мне трава? С такими-то снами-то?
Дело в том, что у бабули есть офигенная манера - приходить ко мне в комнату за несколько (пять, десять) минут до того момента, как прозвенит будильник, и б-у-д-и-т-ь меня. Те самые сладкие минутки до звонка безжалостно перехериваются. А дальше - пока я еще лежу и пытаюсь очухаться - начинается ПРОГРУЗ. Бу-бу-бу-бу-бу, почему не сделано то, бу-бу-бу-бу-бу, нужно сделать это, бу-бу-бу-бу-бу, я сейчас ухожу, и поэтому бу-бу-бу-бу-бу... Она не понимает, что я все равно девять десятых из сказанного не запомню. Лучше бы записки писала, право слово, если ей так приспичило сию секунду куда-то смыться, оставив ЦУ... Так ведь нет, не иначе как если меня вот сию секунду не разбудить, произойдет нечто страшное и ужасное.
А голос у нее хороший, крепкий такой голос... И понижать его с учетом того, что я еще почти сплю, и воспринимаю любой громкий звук как неприятный - ей это в голову не приходит, разумеется.
В общем, бытовой садизм.
...А снилась мне очередная немертвая фигня. Точнее, андедоборческая. Какого черта мне в голову лезет всякая фигня из разряда "Зомби наступают"? А я, значится, с ними сражаюсь. Я. Ага.
Какой-то большой зал с узкими дверями, типа вокзального или аэропортового. У меня за спиной какие-то цивилы, явно запомнился только один молодой и оччень хорошо одетый парень. Его как раз поймали на "иди сюда" в вампирьем стиле, и мне, значится, нужно было удерживать этого придурка по одну сторону двери, а трупаков - по другую. Трупаки, кстати, атаковали так не сказать чтобы очень агрессивно, я от них отмахивалась, кажется, вообще просто кулаками и ничем больше. Трупачков понемногу становилось все меньше и меньше, и в голову полезли мысли совсем глупые, типа "может, они другим путем проникают, и сейчас кааак зайдут ко мне сзади, и все, крандец и мне, и этим цивилам...
Еще там были неплохие фрески (на фальшивых стенах с проходами, ага) и почему-то мороженые пельмени. Я еще думала, что трупакам пофигу, может, их в пельменях транспортируют? в начинке? Потом решила, что бред, ибо мышцы так быстро не срастаются. А потом появились (в зале с трупаками, уже практически пустом) Телепат и негодяй c напарником, и начали критиковать - мол, почему я в стойке ноги не так ставлю, и удар у меня неправильный, и вообще.
Потом пришла бабушка, и все опошлила.
Вот и скажите мне, нафига мне трава? С такими-то снами-то?
суббота, 03 июня 2006
Котенок-зомби
Я хотела бы быть тоненькой тургеневской девушкой с томиком стихов забытого поэта. Или может быть, этакой готической Лолитой с выбеленными скулами и черным-черным прикидом. На худой конец (с) хотя бы барышней-байкершей с ногами от ушей и офигительнейшим бюстом.
Чтобы можно было многозначительно молчать о загадочном прошлом и вот этак делать глазками "в угол - на нос - на предмет". Чтобы целая куча народу задавалась вопросом "о, что же она скрывает" или хотя бы парилась над идеей "как мне стать такой же".
Однако моя жизнь - та самая, что игра - не содержит в репертуаре ни драм, ни трагедий. По крайней мере, о них не пишется в афишах, и они не показываются на подмостках. В лучшем случае фарс. Комедии, и заезженные пластинки со старыми мелодиями - а патефончик сипит и заедает на одной строке.
Гламурность с готичностью в таком оформлении смотрятся как-то очень по-дурацки, мне так кажется.
Поэтому я ношу джинсы и футболку, и пытаюсь убедить себя, что Тигры любят это больше всего на свете. И вы знаете... У меня почти получается.
).
*шепотом*
Тут весь фокус в том, чтобы когда тебя скрутит жестокий приступ сентиментальности, не было свидетелей.
...И еще - не бояться быть смешной. Потому что зачем бояться того, что всегда с тобой?
UPD. Слушаю Канзас, Пыль на ветру.
Чтобы можно было многозначительно молчать о загадочном прошлом и вот этак делать глазками "в угол - на нос - на предмет". Чтобы целая куча народу задавалась вопросом "о, что же она скрывает" или хотя бы парилась над идеей "как мне стать такой же".
Однако моя жизнь - та самая, что игра - не содержит в репертуаре ни драм, ни трагедий. По крайней мере, о них не пишется в афишах, и они не показываются на подмостках. В лучшем случае фарс. Комедии, и заезженные пластинки со старыми мелодиями - а патефончик сипит и заедает на одной строке.
Гламурность с готичностью в таком оформлении смотрятся как-то очень по-дурацки, мне так кажется.
Поэтому я ношу джинсы и футболку, и пытаюсь убедить себя, что Тигры любят это больше всего на свете. И вы знаете... У меня почти получается.
).
*шепотом*
Тут весь фокус в том, чтобы когда тебя скрутит жестокий приступ сентиментальности, не было свидетелей.
...И еще - не бояться быть смешной. Потому что зачем бояться того, что всегда с тобой?
UPD. Слушаю Канзас, Пыль на ветру.
Котенок-зомби
Если что-то делается правильно, рано или поздно оно будет неправильным... И наоборот. В каком-то более общем смысле ошибки бывают более важными, чем правильное исполнение задачи. Если верить Дарвину, то все мы обязаны существованием ошибке в копировании ДНК безвестной амебы.
Если ты ошибаешься, это значит, что ты живой, так?
Если тебе больно, значит, что-то не в порядке - но если ты это чувствуешь, значит, есть шанс все исправить.
Поражения бывают важнее побед
?
Странная штука этот мир.
Если ты ошибаешься, это значит, что ты живой, так?
Если тебе больно, значит, что-то не в порядке - но если ты это чувствуешь, значит, есть шанс все исправить.
Поражения бывают важнее побед
?
Странная штука этот мир.
Котенок-зомби
Рыжий сидит на какой-то жердочке - похоже, удерживать равновесие ему не проблема. Та щетинка, которую он гордо именует прической, топорщится сегодня как-то особенно взъерошенно. И мордаха грустная. То есть вот именно такой задранный нос у нас и означает, что мы грустим. Хочется подойти и обнять - только ведь огрызнется, мол, фига ли пристаешь к вомперу не в настроении.
С ним такое бывает. Опять до утра будет шуршать бумажками, как мышь в гнезде - чиркать и мять. Потом, под утро, подожжет в пепельнице плотно скомканый бумажный шарик, и будет смотреть на корчащиеся в огне черные строчки. А потом сорвется куда-нибудь, когда уже почти встанет солнце, и останавливать его - себе дороже. Вернется вечером, тихий, уставший, забьется в угол и будет спать пару дней.
Я не спрашиваю. Бесполезно, да и зачем? Романтик недоубитый.
Все-таки насколько легко любить несуществующего парня.
С ним такое бывает. Опять до утра будет шуршать бумажками, как мышь в гнезде - чиркать и мять. Потом, под утро, подожжет в пепельнице плотно скомканый бумажный шарик, и будет смотреть на корчащиеся в огне черные строчки. А потом сорвется куда-нибудь, когда уже почти встанет солнце, и останавливать его - себе дороже. Вернется вечером, тихий, уставший, забьется в угол и будет спать пару дней.
Я не спрашиваю. Бесполезно, да и зачем? Романтик недоубитый.
Все-таки насколько легко любить несуществующего парня.
пятница, 02 июня 2006
Котенок-зомби
Человеку было доверено два тома манги. На немецком. Для перевода. Манга не моя, с владельцем все было согласовано.
Прошел год. читать дальше
Извините, господа ПЧ, но - накипело.
Прошел год. читать дальше
Извините, господа ПЧ, но - накипело.
четверг, 01 июня 2006
Котенок-зомби
Никогда раньше у меня не было проблем с вербализацией - скорее уж наоборот, язык мой всегда был моим врагом.
...теперь вот понимаю, что говорить вслух мне неприятно и в принципе не очень нравится.
Повторяюсь, словечки-паразиты лезут изо всех щелей, если за собой не следить... В общем, мне не трудно изъясняться вслух. Но молчать - приятнее.
Печатного текста пока упомянутое не касается.
...теперь вот понимаю, что говорить вслух мне неприятно и в принципе не очень нравится.
Повторяюсь, словечки-паразиты лезут изо всех щелей, если за собой не следить... В общем, мне не трудно изъясняться вслух. Но молчать - приятнее.
Печатного текста пока упомянутое не касается.
Котенок-зомби
Местами даже вот так. 
Нооооо... У моего друга депрессия.
А денег ее лечить нет.
И за окнами дождь.
"Апельсины, зараза, не жрет - полведра всего запихали, потом начал отказываться" (с)
Чего делать...
Нооооо... У моего друга депрессия.
А денег ее лечить нет.
И за окнами дождь.
"Апельсины, зараза, не жрет - полведра всего запихали, потом начал отказываться" (с)
Чего делать...